![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
tushisvetМиша и Клара Мун в Первухе (рядом приблудившаяся случайная девочка)
Наша семья – папа, мама, бабушка и мы с сестрой Кларой (младшие Таня и Люда родились уже здесь, в Махачкале) сняла две комнаты в полуподвале на улице Карьерной. Это была окраина Первухи. За ней начиналось озеро Вузовское, дальше - городское кладбище. Если смотреть в сторону города, то справа до Тарки-Тау тянулись пустыри. А слева, на горе Анжи-Арка, стояла зенитная батарея, дальше, как какой-то средневековый замок, возвышался сельхозинститут, за ним здание строительного техникума и опять пустыри почти до тюрьмы и вниз до железной дороги и моря.
До приезда в Махачкалу мы жили в тихой казачьей станице, где шла степенная, устоявшаяся веками, с крепкими казачьими традициями жизнь. Я в первом классе пристрастился к чтению и к приезду в Махачкалу «дурных привычек» не имел. Не курил, не ругался, был тихим и послушным. В первый же вечер местные ребята научили меня всему. Помню, во втором-третьем классах были призывы идти на войну с татарами. Но взрослые провели соответствующую работу и это быстро прекратилось. Кроме того помогла война с «известковыми» - пацанами, жившими в поселке при известковом заводе. Рассказывали о грандиозных баталиях и выдающихся героях этой неизвестной войны.
После уроков огромная толпа мальчишек, и русских, и нерусских, собиралась на склонах Анжи, где-то в районе остановки Новой и шла вниз. Навстречу поднималась такая же орда. Встретившись, начинали ругать друг друга, дразнить, обзывать. Дальше шла стрельба из рогаток, швыряние камней. Выплеснув энергию, расходились по домам. Так происходило каждую субботу до холодов. Эти походы сближали, боевое братство однополчан из Первухи!
Характерно, что война шла только осенью, после начала занятий в школе. Потом, после полного погружения в учебу было не до этого. Летом мы спокойно спускались с горы и через известковый поселок беспрепятственно шли к морю.
Пляж в Первухе тянулся от переезда возле магазина «Березка» до порта. Песок чистый мелкий, вода прозрачная. В 60-е годы загадили его. Сначала построили судостроительный завод, а потом.. Через Первуху протекала речка, которую называли «Воняй-река», так как она была загажена до невозможности. Речка, пройдя под железнодорожным мостом, впадала в море в районе порта. И вот кому-то пришла в голову мысль спрятать «Воняй-реку» в подземное бетонное русло и вывести ее исток прямо посреди пляжа. Теперь сверху, со склонов Анжи, видно, как в чистые морские воды вливается грязная черная вода «Воняйки».
С нашей остановки «Новая» вся Первуха была как на ладони, мало того, виден был даже бархан Сары-Кум, нефтяные вышки вдоль Буйнакского шоссе, город за озером. От «Новой» дорога довольно круто спускалась вниз к центру поселка, впоследствии ее выровняли, сделав спуск более пологим. А мы любили, догнав карабкающийся вверх, пыхтящий автобус, запрыгнуть на бампер и, проехав пару-тройку кварталов, соскочить на своей улице. А зимой улица Магомеда Гаджиева закрывалась для автомобильного движения и от сельхозинститута до самого низа (Казбекова, бывшая Кольцевая) народ катался на санках... Вот это была горка! Думаю, даже в Альпах не было такой! Самые крутые, а в Первухе все самые крутые! в кирзовых сапогах, разгонялись и неслись две остановки. Первухинский Брейгель.
Наша семья – папа, мама, бабушка и мы с сестрой Кларой (младшие Таня и Люда родились уже здесь, в Махачкале) сняла две комнаты в полуподвале на улице Карьерной. Это была окраина Первухи. За ней начиналось озеро Вузовское, дальше - городское кладбище. Если смотреть в сторону города, то справа до Тарки-Тау тянулись пустыри. А слева, на горе Анжи-Арка, стояла зенитная батарея, дальше, как какой-то средневековый замок, возвышался сельхозинститут, за ним здание строительного техникума и опять пустыри почти до тюрьмы и вниз до железной дороги и моря.
До приезда в Махачкалу мы жили в тихой казачьей станице, где шла степенная, устоявшаяся веками, с крепкими казачьими традициями жизнь. Я в первом классе пристрастился к чтению и к приезду в Махачкалу «дурных привычек» не имел. Не курил, не ругался, был тихим и послушным. В первый же вечер местные ребята научили меня всему. Помню, во втором-третьем классах были призывы идти на войну с татарами. Но взрослые провели соответствующую работу и это быстро прекратилось. Кроме того помогла война с «известковыми» - пацанами, жившими в поселке при известковом заводе. Рассказывали о грандиозных баталиях и выдающихся героях этой неизвестной войны.
После уроков огромная толпа мальчишек, и русских, и нерусских, собиралась на склонах Анжи, где-то в районе остановки Новой и шла вниз. Навстречу поднималась такая же орда. Встретившись, начинали ругать друг друга, дразнить, обзывать. Дальше шла стрельба из рогаток, швыряние камней. Выплеснув энергию, расходились по домам. Так происходило каждую субботу до холодов. Эти походы сближали, боевое братство однополчан из Первухи!
Характерно, что война шла только осенью, после начала занятий в школе. Потом, после полного погружения в учебу было не до этого. Летом мы спокойно спускались с горы и через известковый поселок беспрепятственно шли к морю.
Пляж в Первухе тянулся от переезда возле магазина «Березка» до порта. Песок чистый мелкий, вода прозрачная. В 60-е годы загадили его. Сначала построили судостроительный завод, а потом.. Через Первуху протекала речка, которую называли «Воняй-река», так как она была загажена до невозможности. Речка, пройдя под железнодорожным мостом, впадала в море в районе порта. И вот кому-то пришла в голову мысль спрятать «Воняй-реку» в подземное бетонное русло и вывести ее исток прямо посреди пляжа. Теперь сверху, со склонов Анжи, видно, как в чистые морские воды вливается грязная черная вода «Воняйки».
С нашей остановки «Новая» вся Первуха была как на ладони, мало того, виден был даже бархан Сары-Кум, нефтяные вышки вдоль Буйнакского шоссе, город за озером. От «Новой» дорога довольно круто спускалась вниз к центру поселка, впоследствии ее выровняли, сделав спуск более пологим. А мы любили, догнав карабкающийся вверх, пыхтящий автобус, запрыгнуть на бампер и, проехав пару-тройку кварталов, соскочить на своей улице. А зимой улица Магомеда Гаджиева закрывалась для автомобильного движения и от сельхозинститута до самого низа (Казбекова, бывшая Кольцевая) народ катался на санках... Вот это была горка! Думаю, даже в Альпах не было такой! Самые крутые, а в Первухе все самые крутые! в кирзовых сапогах, разгонялись и неслись две остановки. Первухинский Брейгель.
