Про футбол и Яшку-Сулеймана
Aug. 17th, 2011 02:45 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
tushisvetОни сказали нам с Яшкой-Сулейманом – мы возьмем вас с собой.
- хорошо, - кивнула Яшка-Сулейман носом и косами
--ой, бля, - не согласилась я с мнением Яшки-Сулеймана.
Но они утешили, они сказали, что научат нас болеть. И что это нетрудно. Надо сидеть, пить много пива, есть рыбу и кричать в положенных местах. Отмашку на крик должен был давать Джаф, потому что единственный сидел прямо перед телеком и все зорко видел. Другие сидели боком. А Меламедов – вообще затылком. Но он как-то улавливал момент для нужного крика. Опытный болельщик потому что. А мы с Яшкой-Сулейманом обе – неопытные дуры, а она еще и с косами.
Я хочу немного про эти косы рассказать. Это моя и общечеловеческая головная боль. Когда Яшка-Сулейман напивается – то ей становится очень весело. Другим бы тоже было очень весело, но они заняты. Потому что Яшка-Сулейман хохочет и раскачивается, как плохо мыслящий тростник и машет волосами по столу. И надо ее ловить. Иначе эти волосы обязательно укладываются в баночку со шпротами, даже если никаких шпрот на столе не было замечено. Я проверяла. Вроде бы и нет, а как только голову Яшки-Сулеймана со стола поднимешь, так и обнаруживается обязательная баночка.
Думаю, Яшка-Сулейман на самом деле фокусник Амояк Акопян или Игорь Кио. Только пока не признается. Проверяет нас – достойны мы Игоря Кио или нет. Есть еще одна версия. Что косы Яшки-Сулеймана это как у Василисы рукава. Только у Василисы оттуда лебеди и озера получались. А у Яшки-Сулеймана – более нужные для пьянки шпроты. Главное – уже совсем готовые. Ко всему.
Но в тот день по случаю матча «Анжи»-«Спартак» Яшка-Сулейман закрутила косы на затылке. Наверное, она хотела произвести впечатление солидной дамы. Так что от нее оставался только узнаваемый нос. Но главное, что все успокоились. А то трудно уболеть столько пива и крика, если все время Яшку ловить. Тем более хотелось хорошенько рассмотреть Аидку и главное в Аидке. А главное в Аидке – это ее грудь и муж Бесо. Она поймала его в Тбилиси и привезла сюда жениться, чтоб муж сразу всех нас увидел и понял, в какой песдец угодил.
Я его уже видела раз. На Аидкиной свадьбе. Но там я не смогла мужа Бесо хорошенько рассмотреть. Меня отвлек тамада. Я раньше вам не рассказывала, целый год не рассказывала, такой это был позор. А сейчас я с этим позором как-то примирилась и могу. Так вот. Тамаду я вообще не замечала, пока он вдруг радостно не сказал в микрофон, что сейчас молодых выйдет поздравить Анна Самохина! Все оживились и завертели головами. Тамада тоже завертел головами. Никто не выходи. Тамада глядел в бумажку с именами поздравлялщиков и настаивал – «Ну, Анечка! Мы ждем!». Все равно никто не выходил. Я уже почуяла недоброе, но надеялась, что если начать много есть, то пронесет.
Тамада оказался очень упрямым тамадой. Он пробовал разные комбинации, как в сказке про Румпельштильцхена.. Прозвучало много имен. Анна Самохина. Анна Анохина. Света Самохина. Последним вариантом было мое имя и пришлось отдуваться за всех этих невышедших женщин. Я выползла на середину зала и попыталась быть приветливой, непосредственной и оригинальной. Последнее как раз было несложно, не каждый поздравляющий выходит к микрофону с недоеденным люля-кебабом за щекой.
Судя по всему – мне удалось прожевать только кебаб, а люля застрял, и на этой почве у меня сделалось помутнение рассудка. Я говорила, как председатель колхоза, который провожает на срочную службу лучшего деревенского тракториста. Типа, мы все знаем Аидку, как надежного товарища, коллектив ее сильно уважает и надеется, что Аидка в замужем нас не посрамит и вернется сержантом. Или хотя бы ефрейтором. На последних словах мой голос дрогнул и на глаза навернулись крупные красивые слезы. По логике развития сюжета я должна была кинуться к Аидке и признаться, что я и есть ее настоящий отец. Свадьба смотрела с интересом и кажется именно этого от меня и ждала. Но тут все наши выбежали и заплясали сиртаки. .
Естественно при таких обстоятельствах я никаких Бесо уже рассмотреть не могла. И теперь наверстывала. Хороший оказался Бесо, только его очень немного. В смысле по оси ординат – нормально, а вот с абсциссой сплоховал. Еще хуже было с футболом. Мы с Яшкой-Сулейманом пытались определить, за кого нам болеть и перепутались. На поле бегали какие-то сплошные негры. Ну, так нам показалось. Только одни в красных майках и трусиках, а другие в желтых. Мы решили, что красный – это более по-мущински и там внутри этих футболок наверняка наши.
Оказалось не совсем так. Но переигрывать было поздно. Мы уже типа пообещали тем, в красном и нехорошо было отказывать. И поэтому наш стол болел неоднородно и несогласно. Джаф наши с Яшкой-Сулейманом выкрики терпеливо сносил. Янка Мартиросова смотрела с неодобрением, она вообще, как замужняя стала, так сразу заважничала. Аидке и ее мужу Бесо было пофиг, они целовались, прерываясь только на пиво. Меламедов рассказывал об охоте, внуке и только спрашивал иногда «ну, кто, наши забили или ненаши?». А подлый Зак подначивал нас выползти из отдельной кабинки в общий – битком набитый зал и там прокричать «Спартак – чемпион!». Подлому Заку хотелось позырить – чо будет?
Что будет - можно было представить. Даже когда Яшка просто отправлялась по этому залу в сортир, в нашей кабинке было слышно, как реагировал зал. Будто щаз в телеке голевая ситуация, причем перед нашими воротами. Повисала нехорошая тишина. Может, они все знали про ее трюк со шпротами, не могу сказать точно. Если знают – то Яшку-Сулеймана вполне можно сделать талисманом Анжи. Символично же – горянка, так сказать, косы, рыба, фокусы.. Причем, без последующего разоблачения.
.
Представляю себе картину в стиле журнала «Корея» – «Яшка-Сулеман накармливает всю Дикую дивизию пятью шпротинами». Или другую «Яшка-Сулейман превращает харамную водку в халяльное вино». Или третью «Яшка-Сулейман учит фанатов Спартака танцевать лезгинку». Эта – самая лучшая.
А еще ей совершенно не страшен горчичный газ.
- хорошо, - кивнула Яшка-Сулейман носом и косами
--ой, бля, - не согласилась я с мнением Яшки-Сулеймана.
Но они утешили, они сказали, что научат нас болеть. И что это нетрудно. Надо сидеть, пить много пива, есть рыбу и кричать в положенных местах. Отмашку на крик должен был давать Джаф, потому что единственный сидел прямо перед телеком и все зорко видел. Другие сидели боком. А Меламедов – вообще затылком. Но он как-то улавливал момент для нужного крика. Опытный болельщик потому что. А мы с Яшкой-Сулейманом обе – неопытные дуры, а она еще и с косами.
Я хочу немного про эти косы рассказать. Это моя и общечеловеческая головная боль. Когда Яшка-Сулейман напивается – то ей становится очень весело. Другим бы тоже было очень весело, но они заняты. Потому что Яшка-Сулейман хохочет и раскачивается, как плохо мыслящий тростник и машет волосами по столу. И надо ее ловить. Иначе эти волосы обязательно укладываются в баночку со шпротами, даже если никаких шпрот на столе не было замечено. Я проверяла. Вроде бы и нет, а как только голову Яшки-Сулеймана со стола поднимешь, так и обнаруживается обязательная баночка.
Думаю, Яшка-Сулейман на самом деле фокусник Амояк Акопян или Игорь Кио. Только пока не признается. Проверяет нас – достойны мы Игоря Кио или нет. Есть еще одна версия. Что косы Яшки-Сулеймана это как у Василисы рукава. Только у Василисы оттуда лебеди и озера получались. А у Яшки-Сулеймана – более нужные для пьянки шпроты. Главное – уже совсем готовые. Ко всему.
Но в тот день по случаю матча «Анжи»-«Спартак» Яшка-Сулейман закрутила косы на затылке. Наверное, она хотела произвести впечатление солидной дамы. Так что от нее оставался только узнаваемый нос. Но главное, что все успокоились. А то трудно уболеть столько пива и крика, если все время Яшку ловить. Тем более хотелось хорошенько рассмотреть Аидку и главное в Аидке. А главное в Аидке – это ее грудь и муж Бесо. Она поймала его в Тбилиси и привезла сюда жениться, чтоб муж сразу всех нас увидел и понял, в какой песдец угодил.
Я его уже видела раз. На Аидкиной свадьбе. Но там я не смогла мужа Бесо хорошенько рассмотреть. Меня отвлек тамада. Я раньше вам не рассказывала, целый год не рассказывала, такой это был позор. А сейчас я с этим позором как-то примирилась и могу. Так вот. Тамаду я вообще не замечала, пока он вдруг радостно не сказал в микрофон, что сейчас молодых выйдет поздравить Анна Самохина! Все оживились и завертели головами. Тамада тоже завертел головами. Никто не выходи. Тамада глядел в бумажку с именами поздравлялщиков и настаивал – «Ну, Анечка! Мы ждем!». Все равно никто не выходил. Я уже почуяла недоброе, но надеялась, что если начать много есть, то пронесет.
Тамада оказался очень упрямым тамадой. Он пробовал разные комбинации, как в сказке про Румпельштильцхена.. Прозвучало много имен. Анна Самохина. Анна Анохина. Света Самохина. Последним вариантом было мое имя и пришлось отдуваться за всех этих невышедших женщин. Я выползла на середину зала и попыталась быть приветливой, непосредственной и оригинальной. Последнее как раз было несложно, не каждый поздравляющий выходит к микрофону с недоеденным люля-кебабом за щекой.
Судя по всему – мне удалось прожевать только кебаб, а люля застрял, и на этой почве у меня сделалось помутнение рассудка. Я говорила, как председатель колхоза, который провожает на срочную службу лучшего деревенского тракториста. Типа, мы все знаем Аидку, как надежного товарища, коллектив ее сильно уважает и надеется, что Аидка в замужем нас не посрамит и вернется сержантом. Или хотя бы ефрейтором. На последних словах мой голос дрогнул и на глаза навернулись крупные красивые слезы. По логике развития сюжета я должна была кинуться к Аидке и признаться, что я и есть ее настоящий отец. Свадьба смотрела с интересом и кажется именно этого от меня и ждала. Но тут все наши выбежали и заплясали сиртаки. .
Естественно при таких обстоятельствах я никаких Бесо уже рассмотреть не могла. И теперь наверстывала. Хороший оказался Бесо, только его очень немного. В смысле по оси ординат – нормально, а вот с абсциссой сплоховал. Еще хуже было с футболом. Мы с Яшкой-Сулейманом пытались определить, за кого нам болеть и перепутались. На поле бегали какие-то сплошные негры. Ну, так нам показалось. Только одни в красных майках и трусиках, а другие в желтых. Мы решили, что красный – это более по-мущински и там внутри этих футболок наверняка наши.
Оказалось не совсем так. Но переигрывать было поздно. Мы уже типа пообещали тем, в красном и нехорошо было отказывать. И поэтому наш стол болел неоднородно и несогласно. Джаф наши с Яшкой-Сулейманом выкрики терпеливо сносил. Янка Мартиросова смотрела с неодобрением, она вообще, как замужняя стала, так сразу заважничала. Аидке и ее мужу Бесо было пофиг, они целовались, прерываясь только на пиво. Меламедов рассказывал об охоте, внуке и только спрашивал иногда «ну, кто, наши забили или ненаши?». А подлый Зак подначивал нас выползти из отдельной кабинки в общий – битком набитый зал и там прокричать «Спартак – чемпион!». Подлому Заку хотелось позырить – чо будет?
Что будет - можно было представить. Даже когда Яшка просто отправлялась по этому залу в сортир, в нашей кабинке было слышно, как реагировал зал. Будто щаз в телеке голевая ситуация, причем перед нашими воротами. Повисала нехорошая тишина. Может, они все знали про ее трюк со шпротами, не могу сказать точно. Если знают – то Яшку-Сулеймана вполне можно сделать талисманом Анжи. Символично же – горянка, так сказать, косы, рыба, фокусы.. Причем, без последующего разоблачения.
.
Представляю себе картину в стиле журнала «Корея» – «Яшка-Сулеман накармливает всю Дикую дивизию пятью шпротинами». Или другую «Яшка-Сулейман превращает харамную водку в халяльное вино». Или третью «Яшка-Сулейман учит фанатов Спартака танцевать лезгинку». Эта – самая лучшая.
А еще ей совершенно не страшен горчичный газ.
